|
– Что случилось в киевском аэропорту? Все нормально кончилось? Проблем на концерте не будет?
– Кто кого побил, вы таксистов или они вас?
– Случилась обыкновенная рядовая потасовка, мы действительно чуть-чуть погорячились с ребятами. Мы были выпивши, праздновали хорошо проведенный концерт в Праге, летели из пивной столицы… Когда мы вышли из аэропорта, получилось так, что я отпустил шутку в адрес одного из водителей.
Я всегда, кстати, отпускаю шутки в аэропортах и на вокзалах. Там водители всегда навязчивые и ломят цены втридорога. Я их иногда спрашиваю: «Кто тебе вообще разрешил со мной разговаривать?» или «Почему ты со мной заговорил, у меня что, на груди табличка «Лох»?». В этот раз я что-то подобное сказал, «кто, мол, дороже всех меня завезет, с тем я и поеду». В ответ на это я услышал какую-то грубость, что-то очень обидное: «Если ты, мол, смелый такой, поехали, я тебя одного повезу». Он спровоцировал драку, хотя я был не прав однозначно, что я позволил себе применить физическую силу. Я, честно говоря, даже не думал, что об этом станет известно, очень молниеносно завязалась потасовка. Я не дождался охраны и ударил таксиста.
– А сейчас, если посмотреть в ретроспективе, для пиара вашего это было полезно? Американские рэпперы все обязаны иметь разборки с пистолетами, уголовные дела…
– Вы поймите, если бы я хотел себя действительно отпиарить, я бы действительно завернул бы пожестче все это. Хотя все было достаточно жестко: мы отлично держались с пацанами против превосходящих сил. Я при этом не получил ни одной царапины. Должен был получить больше всех, но ушел сухим из воды. Если бы я был трезвый, я думаю, еще бы больше таксистов мы вывели из строя. Но с другой стороны, был бы я трезвый, вообще бы ничего не произошло. Я против пьяных драк: все еще очень хорошо кончилось, мы никого не убили, из нас никто не пострадал. В такой заварухе всякое может быть, нам не по пятнадцать лет, мы весим все по 80–90 килограммов, потом, кого-нибудь могли пырнуть ножом, заточкой, бутылкой. А мы не можем себе такого позволить – любой лох покажет пальцем и скажет: «Меня избил Серега» – и потребует денег.
Вы понимаете, мы подрались с таксистами, которых было в несколько раз больше, а потом они накатали на нас заяву. Я, естественно, с милицией не буду связываться никогда, я решаю всегда свои проблемы сам…
Но и таксистов можно понять. Они не узнали меня: я вышел без охраны, без всех причиндалов, которые позволили бы узнать суперзвезду, я же не Киркоров: обычный парень простой в спортивном костюме, в кожаной куртке, в кепке, не такой, как обычно. Если бы узнали меня – спасовали бы, не пошли на конфликт. Мы обычно себя так не ведем, очень мирно, спокойно сосуществуем с таксистами.
А по поводу пиара я вам скажу так. Русские рэпперы – самые несчастные люди, чтоб вы понимали. Любая мартышка, приехавшая из-за океана, собирает здесь аншлаг и считается суперзвездой. Любой рэппер, который сосет там на каждом углу в Бруклине и в Бронксе, он здесь считается героем.
А здесь что ни делай: даже если бы я в потасовке 50 таксистов положил в больницу, все бы сказали, что это дутый пиар, таксисты подставные. Нет героя, нет пророка в своем отечестве, понимаете, в чем дело?
Я скажу честно: я очень недоволен, что «Комсомольская правда» это раскопала, я надеялся, что это не дойдет до общественности. Я был не совсем прав в этой ситуации, надо эмоции свои контролировать. Не хотелось бы, чтобы с меня брали пример. Я в будущем попытаюсь во что бы то ни стало избегать таких инцидентов.
– А вот вы сказали, что здесь только американский рэппер может стать героем. А как у вас это получилось?
– Так я ж не герой, меня ж ненавидят лютой ненавистью. Спросите здесь у любого в Москве, что бы вы сделали с Серегой? Уже куча людей здесь готова таксисту Жоре апельсины в больницу носить. Ненавидят у нас успешных, особенно в русском рэпе. Такой вот говеный жанр. Особенно провинциалы ненавидят. Меня может оценить только западный человек, такой как Мила Йовович. Мы дали офигенное шоу на MTV, и зал сидит и жиденько аплодирует: «Ну, типа, да – Серега…».
– Слушайте, а вам не кажется, что эта нелюбовь из-за того, что вы концерты так редко играете в Москве? На церемониях светитесь, в телевизоре появляетесь, а непосредственного общения с публикой в Москве почти нет. Сколько было концертов? Плохо распроданный в «Лужниках» и пара клубных, и все…
– У нас как повелось? Упасть можно легко, а подниматься из грязи нужно медленно и с кровью. Критики порвали меня на фашистский крест после того, как вы сказали, «нераспроданного» концерта в «Лужниках», и никто не хотел углубиться хотя бы чуть-чуть в детали. А ведь проваленные концерты – это почти всегда вина организаторов. Я до последнего не знал, что за место «Лужники» и как это важно, знал только, что там большая сцена, и поэтому готовил соответствующее шоу. Потом в последний момент мне предложили перенести концерт в клуб, но я отказался – там бы это шоу было сделать невозможно.
Я считаю, что если пришло 2000 человек – это громадное количество народа. Даже если бы пришли двадцать, я бы все равно играл и бодрил бы их по полной программе. Слаб тот артист, который ждет, что на его концерте будет биток и все будут благодарно его воспринимать. Я завожу любую аудиторию, даже ту, что достаточно скептична в начале концерта. Нашей группе было всего полгода к этому концерту.
А кстати, есть группы, не буду их называть, чтобы не подставлять коллег, которые за многолетнюю историю ни разу не выступали в «Лужниках», избегают больших концертов в Москве и играют в провинции только.
Ни один человек не написал, что «Лужники» были наполовину полны. СМИ разорвало нас в клочья. Наверное, они правы, это их бизнес. У нас в Москве есть конкуренты, которые распускают слухи о нас, якобы Серега не востребован в Москве, это не стоящий проект. Но я считаю, что зрителя не обманешь. Мы со зрителем найдем друг друга, хотя нам это будет сделать сложнее. Но я ни в коем случае не складываю руки, следующий наш этап – ДК МАИ.
– Кстати, о том, что зрителя не обманешь, – а лирический герой Серега как относится к Сергею Пархоменко? Серега – настоящий человек или арт-проект?
– Понимаете, что бы я ни ответил, у вас будет свое мнение. У меня, кроме этого проекта, нет ничего. Мне никто не пишет тексты, не навязывает свою идеологию. Все, что я делаю, это все связано с проектом «Серега». Я и продюсер, и автор, и аранжировщик, и шоумэн. Все на мне. Но если задуматься, я больше в жизни ничего не умею делать. Я считаю, что в рэпе можно добиться успеха, только если быть самим собой. Рэп– репрезентация самого себя. Я не могу быть ни кем, кроме Сереги, у меня просто нет времени на это.
|
